Человек читает по-разному. Сидя за столом, лёжа на диване, в пути, в тишине, в одиночестве, в окружении людей, когда играет музыка. Мне музыка никогда не мешала читать. Наоборот, под определённую книгу обязательно нужно слушать определённую музыку. Сегодня я хочу привести пример такого «чтения под аккомпанемент».
Любая музыкальная гамма начинается с ноты «до». Начнём с неё и мы. Артур Конан Дойл «Долина ужаса».
Этот роман мало известен российскому читателю.
Впервые на русском языке он был опубликован в 1916 году, а в следующий раз аж в 1986 году.
Существует множество версий того, почему в СССР роман был под запретом, ведь
«Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» были одной из самых популярных книг в Союзе.
Да к тому же, замечательная экранизация режиссёра Масленникова с композициями Дашкевича, до сих пор не сходит с экранов.
Итак, включаем музыку и начинаем читать.
http://doyle.msfit.ru/holmes/music/
-- Думайте, думайте, -- нетерпеливо бросил Холмс.
Я убежден, что принадлежу к числу самых терпеливых людей,
но это насмешливое замечание меня задело.
-- Послушайте, Холмс, -- сказал я ворчливо, -- вы иногда
слишком испытываете мое терпение.
Но он был чересчур занят собственными мыслями, чтобы мне
ответить, и целиком погрузился в изучение прибывшего по почте
листка бумаги, вынутого из конверта. Затем он взял конверт и
стал так же внимательно рассматривать его.
-- Это рука Порлока, -- задумчиво произнес он. -- Я не
сомневаюсь: это почерк Порлока, хотя до сих пор видел его
только дважды. Игрек с особенной верхушкой -- это очень
характерно. Но если это письмо Порлока, то оно должно содержать
важное известие, и прочесть его надо незамедлительно.
Он говорил скорее сам с собой, нежели обращаясь ко мне, но
все мое раздражение сразу исчезло.
-- Кто этот Порлок?
-- Порлок -- это только кличка, а за ней, Уотсон, стоит
чрезвычайно хитрая и ловкая личность. В предыдущем письме
Порлок извещал меня, что это его имя вымышленное, и просил не
разыскивать его. Впрочем, Порлок важен не сам по себе, а лишь
потому, что находится в контакте с неким значительным лицом.
Представьте себе рыбу-лоцмана, сопровождающую акулу, или
шакала, бредущего за львом, -- вообще какое-либо ничтожество в
обществе действительно грозного существа. И не только грозного,
Уотсон, но и в высшей степени таинственного. Вот почему Порлок
меня интересует. Я вам уже не раз говорил о профессии Мориарти?
-- Ученый и преступник, столь великий в своих хитроумных
замыслах, что...
-- Что я и теперь вспоминаю о своих поражениях...
-- Я, собственно, хотел сказать, что он остается
совершенно неизвестным обществу с этой стороны.
-- Это явный намек! -- воскликнул Холмс. -- В вас, Уотсон,
скрывается неожиданная жилка едкого юмора. Вас надо
остерегаться! Впрочем, назвав Мориарти преступником, вы сами
совершили проступок. Как ни удивительно, с точки зрения закона
это -- клевета. Один из величайших злоумышленников, организатор
едва ли не всех преступлений -- таков в действительности этот
человек. Но он настолько неуязвим, настолько выше подозрений,
что за эти ваши слова мог бы привлечь вас к суду за
необоснованное обвинение. Разве не он прославленный автор
"Движения астероидов", книги, затрагивающей такие высоты чистой
математики, что, говорят, не нашлось никого, кто мог бы
написать о ней критический отзыв? Можно ли безнаказанно
клеветать на такого человека? Это гений, Уотсон! Но придет и
наш черед торжествовать!
-- Как бы мне хотелось это увидеть! -- воскликнул я. -- Но
вы говорили о Порлоке...
-- Ах да... Так вот, этот так называемый Порлок -- лишь
одно из звеньев в длинной цепи, созданной этим необыкновенным
человеком. И звено довольно второстепенное. Более того: звено,
давшее трещину. В этом то и кроется крайняя важность для нас
Порлока. Подгоняемый отчасти пробудившейся в нем совестью, а
главным образом чеками на десять фунтов, которые я ему посылал,
он уже дважды доставлял мне ценные сведения. Настолько ценные,
что удалось предотвратить преступления. Если мы найдем ключ к
шифру, то, не сомневаюсь, и это письмо окажется сообщением того
же рода.
Холмс развернул письмо и положил его на стол. Я склонился
над ним и стал рассматривать загадочное послание. На листке
бумаги было написано следующее:
534 Г2 13 127 36 31 4 17 21 45
Дуглас 109 293 5 37 Бирлстоун.
26 Бирлстоун 9 18 171
-- Что вы думаете об этом, Холмс?
-- Очевидно, намерение сообщить какие-то секретные
сведения.
-- Но если нет ключа, какова польза шифрованного послания?
-- В настоящую минуту -- ровно никакой.
-- Почему вы говорите "в настоящую минуту"?
-- Потому что немало шифров я могу прочесть с такой же
легкостью, как акростих по первым буквам каждой строки. Такие
несложные задачки только развлекают. Но тут -- иное дело. Ясно,
что это ссылка на слова, которые можно найти на странице
какой-то книги. Однако пока я не буду знать название книги, я
бессилен…»
Далее, события разворачиваются стремительно, многое становится с ног на голову, и финал, как всегда, неожиданен. Любители Дойла не будут разочарованны, как мне кажется. Хотя критики и утверждают, что этот роман не самый лучший в творчестве английского писателя.
В следующий раз мы поговорим с вами о ноте «ре». С ней связано ещё больше интересных историй.