
На воспитание Сабатини повлияли английский консерватизм матери и итальянский темперамент отца, а эта смесь не из самых простых. Раннее детство Рафаэль провёл вовсе не с ними, а с родителями матери, жившими в маленькой деревне у Ливерпуля. Причина проста: Анна Траффорд и Винченцо Сабатини были оперными певцами, часто гастролировали и решив, что жизнь кочевая не на пользу сыну, отправили его из Италии в Англию. Мальчишка, который до этого говорил только по-итальянски, без проблем выучил английский, все свои первые книжки прочёл именно на нём. Когда родители забрали его к себе (закончив поездки и открыв школу пения в Португалии), то Рафаэль выучил ещё и португальский. В Швейцарию отправили учиться - начал говорить на французском и немецком языках.
Вообще, Рафаэль был не только полиглотом, но ещё и крайне любознательным человеком. Итальянский темперамент отца проявлялся в том, что молодому человеку было многое интересно, он вспыхивал и горел жаждой новых знаний. Английская сдержанность, доставшаяся от матери, заставляла его не только вспыхивать, но и доводить начатое дело до конца. Он проводил много времени в изучении творчества Шекспира, Дюма, Верна, Скотта и вдобавок к этому, серьёзно изучал историю Европы и обеих Америк.
После окончания школы в Швейцарии, Рафаэль какое-то время проработал переводчиком в Ливерпуле. Но разве эта работа могла принести ему удовольствие? Воспитанный на романах классиков, он полюбил уединение, хотя такие развлечения как рыбалка, катание на горных лыжах, тоже прочно вошли в его жизнь. Может потому, что эти развлечения не предполагают шумных компаний? Позднее, он шутил: "Ловля лосося - главное занятие моей жизни. Теннис – любимая игра, а написание романов – основная забава".
"Основная забава" стала делом его жизни. Как он сам говорил - начал писать не потому, что хотел публикаций и славы, а потому, что хотел писать. "Я обнаружил, что больше удовольствия получаешь, создавая истории сам, чем читая выдуманные другими. Я только доставлял себе удовольствие, сопротивляясь всем соблазнам превратить свой дар в источник прибыли". Источником прибыли его произведения стали позже, после долгих уговоров издателей. Впрочем, жить-то на что-то нужно было, оплачивать и организовывать свой быт.
В 1899 Сабатини стал штатным сотрудником "Ливерпульского курьера" и первые пару романов ("Любовники Ивонны" и "Рыцарь таверны") опубликовал именно в это время. И всё, надоело! После "Рыцарей..." молодой автор уехал в деревню, чтобы отныне работать только на себя и зарабатывать только пером. Как это часто бывает в начале карьеры, слава не сразу к нему пришла. Были и отказы редакторов и издателей, вдохновение иногда терялось, а от этого становились бессонными ночи... Но терпение и выдержка никуда не делись: после кратковременных периодов бессилия Сабатини упорно изучал материал и безукоризненно разрабатывал сюжет.
В 1905 женился на Руфи Диксон, у них родился сын. Пишет два исторических исследования о жизни Чезаре Борджиа и Торквемады, издаёт двухтомник "Ночи истории". Но успех принёс "Скарамуш" - роман о Великой французской революции. Уже не раз читаю о том, что литературные произведения, впоследствии ставшие очень популярными у публики и критиков до начала публикации, раз за разом отвергаются множеством издателей. Вот и со "Скарамушем" произошла такая же история - роман чудом был опубликован.
Конечно, Сабатини очень любил историю, но настоящую известность и славу принесли романы о море, о пиратах и обо всём, что с этим связано. "Морской ястреб", "Западня", "Чёрный лебедь" и самый известный - "Одиссея капитана Блада". Судьба дарила писателю не только радости от успехов, но и горести: смерть единственного сына, депрессия, развод с женой, незаконный штраф от налоговой службы на очень большую сумму - всё это не добавляло здоровья. Затем он снова женился и снова вернулся к любимой морской теме. Но началась Вторая Мировая война и писатель серьёзно заболел, говорят, что у него был рак желудка.
За свою жизнь Сабатини написал около 50-ти романов, последним стал "Игрок". Продолжал писать до последнего часа – он умер 13 февраля 1950. Его жена Кристина, талантливый скульптор, сама сделала скульптуру на памятник - человек, упавший лицом вниз, с ручкой в руке. И эпитафией стали те самые слова, что я привела в начале своего рассказа: "Он появился на свет с обострённым чувством смешного и врождённым ощущением того, что мир безумен".


