Несколько дней назад я писала о том, какие поэты наиболее известны и любимы жителями нашей страны. Почитав комментарии, поразмыслив, я, всё-таки, осталась при своём мнении: любимым и великим становится лишь тот, на чьи стихи откликается душа. Мне очень понравились слова Андрея Лазоренко (просто человек, встреченный в сети): "Это большое счастье – найти своего Поэта. Который бы не сатирически колол тебя за твоё несовершенство (для этого можно и другую литературу почитать, если сильно хочется пинка под зад), а понимающе кивал бы: "Да, брат, смотри, как похожи наши чувства". На мой взгляд - исчерпывающее объяснение наших поэтических пристрастий.Накануне Дня защитника Отечества я решила вспомнить тех авторов, которые просто не успели стать великими, хотя таланта бы точно хватило. Не хватило лишь времени, не хватило жизни.
Есть жажда творчества,
Уменье созидать,
На камень камень класть,
Вести леса строений,
Не спать ночей, по суткам голодать,
Нести всю тяжесть каждодневных бдений,
Остаться нищим и глухим навек,
Идти с собой, с своей эпохой вровень
И воду пить из тех целебных рек,
К которым приложился сам Бетховен;
<…>
"Мы"
[читать дальше]"Мы"
"...Мы были высоки, русоволосы,
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте...". Два стихотворения Николая Майорова, который ещё школьником начал писать стихи. А во время учёбы на истфаке МГУ участвовал в поэтическом семинаре Литературного литинститута, где П.Г. Антокольский (поэт и переводчик) так оценил стихи Николая: "Его поэтическая лирика, повествующая об искренней мужской любви, органична в этом поэтическом мире". Летом 1941 года, вместе с другими студентами, поэт роет противотанковые рвы под Ельней. А уже в октябре он узнаёт о том, что его просьба о зачислении в армию удовлетворена. 8 февраля 1942 года политрук пулемётной роты Николай Майоров был убит в бою под Смоленском.
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте...". Два стихотворения Николая Майорова, который ещё школьником начал писать стихи. А во время учёбы на истфаке МГУ участвовал в поэтическом семинаре Литературного литинститута, где П.Г. Антокольский (поэт и переводчик) так оценил стихи Николая: "Его поэтическая лирика, повествующая об искренней мужской любви, органична в этом поэтическом мире". Летом 1941 года, вместе с другими студентами, поэт роет противотанковые рвы под Ельней. А уже в октябре он узнаёт о том, что его просьба о зачислении в армию удовлетворена. 8 февраля 1942 года политрук пулемётной роты Николай Майоров был убит в бою под Смоленском.
Случается порой
Душа порой бывает очень твёрдой.
Пусть ветер смерти яростный жесток,
Цветок души не шевельнётся, гордый,
Не дрогнет даже слабый лепесток.
Нет скорби на твоём лице, ни тени,
Нет в строгих мыслях суеты мирской.
Писать, писать - одно тогда стремленье
Владеет ослабевшею рукой.
Беситесь, убивайте - страха нету.
Пусть ты в неволе, но вольна душа.
Лишь клок бумаги чистой бы поэту,
Огрызок бы ему карандаша.
Душа порой бывает очень твёрдой.
Пусть ветер смерти яростный жесток,
Цветок души не шевельнётся, гордый,
Не дрогнет даже слабый лепесток.
Нет скорби на твоём лице, ни тени,
Нет в строгих мыслях суеты мирской.
Писать, писать - одно тогда стремленье
Владеет ослабевшею рукой.
Беситесь, убивайте - страха нету.
Пусть ты в неволе, но вольна душа.
Лишь клок бумаги чистой бы поэту,
Огрызок бы ему карандаша.
За строкой летит строка
Всё что-то пишут, пишут лыжи
На снегу.
Бездельник ворон примостился
На суку.
Берёза синюю отбрасывает
Тень.
И я бездельничаю тоже
В этот день.
Мы оба слушаем, как рада детвора,
Как звонко катится
Под лыжами гора.
Следы от лыж —
Голубоватые слегка,
Летит лыжня,
Как за строкой летит строка:
У одного мальчишки почерк
Прям и строг,
Зато другой
Всё норовит наискосок,
А та девчушка,
Снежной радугой пыля,
На солнце пишет
Золотые вензеля.
И я читаю, словно в детстве,
По складам.
Легко узнать любой характер
По следам!
Ах, красногалстучное племя,
Мчи вперёд —
Да будет смел, да будет весел
Твой полёт.
Вот старый ворон шевельнулся
На суку —
Ребячий смех нагнал на ворона
Тоску,
И на ребят и на меня
Махнув крылом,
С досады каркнул он и скрылся
За бугром.
А я стоял. И так бездельничать
Устал,
Что все следы на этот лист
Переписал.
И не скажешь, что оба стихотворения написал один и тот же человек. Муса Джалиль (Муса Мустафиевич Джалилов) до войны редактировал детские журналы, участвовал в создании Татарского государственного театра оперы и балета, написал для него либретто двух опер, возглавлял союз писателей Татарской ССР. Был тяжело ранен и взят в плен в 1942 году, в концлагере вёл подпольную работу, за что, после жестоких пыток, отправлен в тюрьму Моабит. Здесь написал цикл стихотворений, а в 44 году, фашисты казнили всех узников, включая Джалиля.
Бригантина
Бригантина
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас...
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза.
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.
Вьется по ветру веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.
Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...
Гроза
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал! Павел Коган родился в Киеве, затем, семья переезжает в Москву. Коган поступает в Институт истории, философии и литературы, а позже переводится в Литературный институт имени Горького. Став участником поэтического семинара И. Сельвинского, Коган выделяется среди прочих, как наиболее одарённый поэт. Очень хотел попасть на фронт, но по состоянию здоровья Павел снят с учёта. И тогда он поступает на курсы военных переводчиков, что позволяет, наконец-то, пойти воевать. 23 сентября 1942 года лейтенант Коган был убит под Новороссийском.
Моя душа впитала эти строчки. Погибший говорит со мной. В короткой жизни не поставил точку. Великий? Да! И навсегда живой.
Моя душа впитала эти строчки. Погибший говорит со мной. В короткой жизни не поставил точку. Великий? Да! И навсегда живой.